Памятная дата

    There is no translation available.

    Исследователь-новатор, аналитик, Учитель, Гуманист

    12 мая 2022 года исполнилось бы 100 лет человеку, которого жесткий ХХ век, обрушивший на него все свои испытания, заготовленные с избытком на поколение людей, героически выстоявших и в суровую военную годину, и в мирные времена, столь богатые на пограничные ситуации, все-таки пощадил.

    Борис Александрович Абрамов испил чашу страданий до дна и не озлобился, а остался Человеком и Гуманистом в подлинном и высоком смысле. Помогая людям, ветеранам Великой Отечественной войны, практически до последней минуты своей жизни, он, будучи смертельно больным, раздал ветеранам полагающуюся им помощь и только после этого отправился в больницу. Его не стало 6 ноября 1994 года, и, поминая, его друзья раскрыли родственникам и коллегам то, что даже им он не рассказал, умолчал. Друзья и соратники Бориса Александровича повествовали тогда о его помощи знакомым и незнакомым, о его самоотверженности, скромности, душевной щедрости.   

                Говорить о Борисе Александровиче Абрамове и легко, и чрезвычайно сложно.

    Легко потому, что просто невозможно забыть его мягкую манеру общаться, сообщать знания своим ученикам разных поколений, щедро делиться мыслями и добрыми эмоциями. Его манеру делать доклады на научных форумах разного уровня, ценить свободу выражения научных и любых других идей, уважать научную позицию, которую он не разделяет, нельзя было перепутать ни с какой иной. Его способность ненавязчиво направлять собеседника в нужное для продуктивного взаимодействия русло, не отвлекаться на несущественные детали в разных жизненных ситуациях, недогматичность его мышления и принципиальность позиции удивляла и восхищала всех – даже тех, кто по тем или иным причинам не разделял его научных взглядов. Его когнитивную гибкость, критичность и самокритичность, деликатность и постоянную готовность помогать, пренебрегая собственными интересами и жертвуя своим свободным временем, трудно было не заметить. И теперь все больше ценишь интеллектуальные и человеческие качества Бориса Александровича по мере того, как – увы! – дальше и дальше отстоит время личного общения с ним от сегодняшнего дня. 

    abramov2

    Сложно выразить все, что хочется и надо бы сказать, из-за того, что Борис Александрович «не дружил» с суперлативами в качестве оценки человека или его действий, похвалы или комплимента либо поддержки. И самая-самая наивысшая похвала, которую я услышала в свой адрес из его уст после защиты, это фраза: «За это Вам потом не будет стыдно.»

    Характеристики, вынесенные в заголовок, условно можно разделить на две группы качеств, неразрывно спаянных в единое целое в личности Бориса Александровича: две первые более свойственные Абрамову-исследователю, две вторые – Абрамову-человеку и педагогу. Конечно, эти ипостаси отнюдь не исчерпывают многогранной личности Бориса Александровича. Так, я и предположить не могла, что он был к тому же писателем, умевшим пластично и ярко запечатлеть человеческие характеры на письме, прочитав его рассказы и новеллы только полгода тому назад.

    В моей памяти Борис Александрович остается тонким психологом, умеющим найти ключик к практически любому человеку, с кем он начинал общение, позволяя этому человеку раскрыться, проявить свои лучшие качества. Рядом с ним нельзя было лгать, увиливать, обещать и не держать своего слова. Но можно было легко признаться в незнании чего-либо, непонимании, неумении, нехватки сил или же даже в отсутствии желания работать...

    Непревзойденное умение Б.А. Абрамова анализировать проблему любой сложности, выявлять при осмыслении вопроса в описываемом проблемном поле структуру связей между отдельными частями на разном уровне иерархии, потребность в определении у изучаемого явления его сущности, признаков той или иной природы, функционала, сферы бытования – все это постоянно всплывает в памяти всякий раз при рецензировании той или иной работы.

    Это осталось в памяти потому, что рекомендации Бориса Александровича стали алгоритмом анализа при восприятии научных текстов любой сложности и надежной помощью надолго вперед. Чем дальше отстоишь от ученических лет, тем яснее понимаешь, насколько прав был наш Учитель, требовавший точности и прозрачности при выражении мысли, четкости осознания изучаемой проблемы, определенности при постановке задачи, корректности применения аналитических процедур, адекватности эмпирического материала целям и задачам исследования, взвешенности выводов, экспликации жесткой логической связи между причиной и вытекающего из нее следствия. Его наставления стали для меня и, уверена, для всех учеников Бориса Александровича надежным фундаментом для научной и педагогической деятельности, для постоянного совершенствования в постижении научно значимых закономерностей в лингвистике.

    Всем пример его научная тщательность, добросовестность и дотошность. Помню, как поразила меня манера Бориса Александровича писать такие работы, которые до сих пор всех удивляют информативной плотностью текста, полным отсутствием излишних деталей, стилистических украшательств, внешней броскости, витиеватости слога, безупречной логикой анализа исследуемого вопроса и корректностью логики изложения.

    Полностью осознать, как Борис Александрович добивался подобного эффекта, я смогла только после его кончины, когда Наталия Николаевна Семенюк доверила мне разбирать его научный архив, чтобы собрать черновик его грамматики, которую он так и не успел подготовить к печати. В архиве наряду с черновиками публикаций и лекций лежали многочисленные стопки карточек с примерами (до ста и более в одном конверте), написанные бисерным красивым абрамовским почерком и содержащие образцы использования языка, позволяющие описать изучаемое явление под тем или иным углом зрения. Эти примеры, оказывается, Борис Александрович подбирал из художественных, научных и публицистических текстов перед написанием каждой своей статьи, чтобы выявить те или иные закономерности, тщательно описанные затем в его публикациях. И так для каждой статьи! И так до эпохи корпусной лингвистики и помощника-компьютера!

    Главное для Бориса Александровича-исследователя было выявить некоторую закономерность, еще не попавшую в поле зрения ученого люда: «Каждое Ваше сообщение должно быть шагом вперед, пусть маленьким, но вперед!» «Ну, это полет фантазии», - сказал он мне на одной из консультаций. И на мое возражение, что я де это так вижу, последовало: «Доказывайте!» Не было человека счастливее меня, когда Борис Александрович, выслушав, принял мою логику. Это было потому, что он способен был моментально прослеживать причинно-следственную цепочку практически в любом проблемном поле, усматривал неочевидные до поры-до времени связи между отдельными явлениями и их проявлениями в тех или иных условиях.

    Именно тогда, в период ученичества, наблюдая за его манерой излагать мысли, выстраивать аргументацию за и против чего-либо, задавать вопросы, я почувствовала, что называется кожей, что лингвистика – метанаука, как и математика. Последней, между прочим, Борис Александрович никогда и не пренебрегал и прибегал к математическим понятиям и закономерностям для описания особенностей устройства и функционирования языка. Поэтому не удивительно, его манера изложения лингвистических проблем, по сути, была доказательством теорем.

    Борис Александрович никого из своих аспирантов никогда не торопил, но и не задерживал искусственно. И когда дело стопорилось, он произносил: «Курочка по зернышку, по зернышку и сыта бывает». Он просто делал свое дело честно и сразу, никогда не откладывая что-либо на потом. Все материалы своих многочисленных аспирантов он просматривал без малейшей задержки и – теперь-то мне это очевидно – откладывал и откладывал реализацию своих крупных научных планов на более позднее время. Типичный пример – разбор черновика аспирантской статьи 8 марта в 8 утра, или же звонок 1 января утром о том, что он готов обсуждать главу и ждет аспиранта на консультацию. И даже когда консультация затягивалась, доброжелательность его тона не менялась ни в малой мере. Он был готов растолковывать любую мелочь даже тогда, когда Мика приходила в его кабинет, запрыгивала на письменный стол и располагалась на бумагах аспирантов. А Мика была любимицей, но порой позволяла себе вольности в особых случаях.

    Борис Александрович помогал едва ли не всем германистам Советского Союза: его аспиранты работают и в Риге, и в Бишкеке, в Йошкар-Оле и Кирове, в Уфе и Москве, в Воронеже и Саратове, в Абакане и Москве. А сколько германистов по той или иной причине сошли с дистанции, не завершив своего исследования! А ведь и в эти исследования Борис Александрович вкладывал всего себя со всей своей добросовестностью и самоотверженностью - и, очевидно, во вред реализации своих личных научных планов. Я как-то случайно оказалась свидетелем того, как он утешал свою аспирантку, о которой он всегда говорил, что она подает большие надежды, и которая по семейным обстоятельствам вынуждена была бросить аспирантуру. Для Бориса Александровича подлинно человеческие отношения были важнее, чем сугубо деловые, т.е. такой важный для научного руководителя показатель, как защита аспиранта в трехлетний срок.

    Борис Александрович – блестящий знаток немецкого языка, до мельчайших тонкостей владевший немецкой грамматикой и в теоретическом отношении, и в реальной коммуникации. Сторонник грамматики зависимостей, он стал автором трудов, которые и ныне активно используют все, кто изучает глагол и его синтаксические потенции. Его концепция создавалась на основе многоаспектного и комплексного изучения всей системы немецкого глагола, что обеспечило возможность описания практически всех семантических и формальных структур элементарных предложений в немецком языке. Поэтому не удивительно, что имя Бориса Александровича Абрамова упоминается в одном ряду с Люсьеном Теньером и Герхардом Хельбигом как имя ученого, существенным образом повлиявшего на становление современных представлений о содержательной, функциональной и формальной структуре предложения как номинативно-коммуникативного образования. Его еще в советское время упоминали составители в своих лингвистических словарях, изданных в Германии.

    Борис Александрович всегда был и остается в памяти его благодарных студентов, аспирантов и коллег живым человеком, любившем острое слово, имевшего разносторонние интересы и ценившего человеческое общение.

    Л.И. Гришаева, аспирантка проф. Б.А. Абрамова, защитившая в 1987 году кандидатскую диссертацию «Синтаксис глаголов поведения в современном немецком языке» под его руководством.

    © 2022 | Российский Союз Германистов. Создание сайта - Евгения Козловская.